Статьи
ОФИЦЕРЫ КУБАНИ
Офицер, джигит, писатель
П. Стрелянов (Кулабухов), «Станица», №2(35), 03.2001
«Жизнь его отмечена событиями, выделяющими её даже на фоне весьма причудливых судеб русских эмигрантов, а фигура его давно заслуживает особого внимания. Федор Иванович Елисеев - не только боевой офицер, но один из наиболее крупных военных историков и мемуаристов русского зарубежья. Он оставил тысячи страниц произведений, посвященных истории полков Кубанского казачьего войска, начиная с предвоенного времени. Собственно, большую часть того, что было написано в эмиграции по истории кубанских частей, составляют именно труды Ф.И.Елисеева...
Свод воспоминаний Ф.И.Елисеева о полках Кубанского казачьего войска, в которых ему довелось служить, по объёму, степени подробности и насыщенности фактическим материалом практически не имеет себе равных, являясь ценнейшим источником по истории 1-й мировой и Гражданской войн. Он сохранил для истории имена многих сотен своих товарищей по оружию...»
Д-р ист. наук С.В.Волков
* * *
17-летнего вольноопределяющегося Наказной Атаман Кубанского казачьего Войска М.П.Бабыч награждает серебряными призовыми часами за лучшую джигитовку в полку. Дикий, но благородный курдский князь племени, сдавшегося казакам на Турецком фронте, посмотрев на «проездку» своего чистокровного коня молодым хорунжим - дарит ему этого арабского скакуна под богато расшитым чепраком с золотыми кистями.
Походный Атаман Казачьих Войск Великий Князь Борис Владимирович, инспектируя части в Карее, после концерта казаков приглашает полкового адъютанта 1-го Кавказского полка перейти в свой Штаб. Только Февральская революция помешала молодому подъесаулу поступить на службу в Собственный Его Императорского Величества Конвой.
Молодой командир полка разрабатывает и утверждает своим приказом форму и знаки отличия Корниловского конного полка, известные потом на всем южном фронте Гражданской войны.
В плену на Урале, балерина, окончившая Императорское хореографическое училище в Петербурге, берет у него уроки - учиться танцевать лезгинку.
В 30-40 гг. с конной группой он выступал в Индии, Сингапуре, на о.Борнео и в Гонконге, в Индокитае и Сиаме, в Шанхае и Бирме.
С началом 2-й Мировой войны вступает в Иностранный Легион Французской армии. В 1945 году, прикрывая отход батальона легионеров и спасая раненого товарища, сам тяжело контуженый, попал в плен к японцам. Ему шел 53-й год. Это была его третья война. Когда он слез с седла, ему было 56 лет. Он оставил 2500 страниц воспоминаний.
Все это - о Федоре Ивановиче Елисееве.
1-й приз за джигитовку
«Моя душа с самых ранних лет стремилась к одному, я хотел быть офицером» - писал Ф.Елисеев.
Его дед в составе 1-го Кавказского полка 23 октября 1877 года брал Эрзерум, за что полку был пожалован Георгиевский штандарт. Дом отца в станице Кавказской - военно-административном центре одноименного отдела Кубанского Войска - стоял на улице Красной. Здесь, 11/24 ноября 1982 года в многодетной казачьей семье родился Фёдор Елисеев.
В 17 лет, перед поступлением в военное училище, Фёдор добровольно идет вольноопределяющимся в 1-й Екатери-нодарский Кошевого атамана Чепеги полк. Зять подарил ему кинжал и пояс «под серебром», дядя, урядник Собственного Его Императорского Величества Конвоя Савелов - шашку под серебром, которую он много раз брал «на-краул» перед самим Царем, двоюродный брат недорого продал своего строевого коня, дивного гнедого кабардинца.
К 6 мая, Дню Рождения Государя Императора, полк готовился к присяге молодых казаков и джигитовке. Звуки сводного хора трубачей открывали торжество. Конная группа, возглавляемая седым генералом -Наказным Атаманом Войска М.П.Бабычем, - проследовала к полку. Развернутое Знамя с ассистентами, блестящее серебро эполет на фоне черных черкесок и красных бешметов, галуны-«наплечники» трубачей и весь в серебре штаб-трубач-вахмистр с пышными черными, с проседью, подусниками и со многими шевронами на рукаве черкески - казалось, «что разверзлись небеса и оттуда спустились старые Запорожцы... показать нам всю красоту и величие казачьей строевой жизни».
Молебен, поднятые правые руки со скрещенными пальцами, слова присяги, повторяемые за полковым священником... Заезд джигитов. Рядом как-то нервно прохаживался «молодой хорунжий, маленького роста блондин, в темной черкеске, черном бешмете и папахе, при дорогом оружии (шашка с массивными «клипами»). «Их благородие хорунжий Андрий Шкура» - ответили казаки, кто это. Это был будущий герой Кубани, генерал Шкуро.
По дорожке расставлены стоя пять папах. Рядом с третьей лежал платочек с завязанным в нем серебряным рублем. «Та цэ-ж цилых дви бутылкы горилкы... ой, пропав мий руп (рубль)», - шутили казаки, когда очередной наездник, на галопе, склонялся с седла, чтобы подхватить платочек. Дошла очередь до Елисеева. Подхватив первые две папахи и, по положению, бросив их высоко вверх, Федя умышленно пропустил третью и, подлетая к платочку, напрягшись, низко свесился с седла и сгреб его. Захватив платок зубами, он подхватил четвертую и пятую папахи. Никто не смог сделать подобного. 1-й приз за джигитовку - массивные, величиной в кулак, серебряные часы с цепочкой, в футляре голубого бархата - были вручены Елисееву Наказным Атаманом.
Казачья джигитовка
«Культом джигита и наездника я был захлестнут с того возраста, когда ручонками смог дотянуться до гривы лошади, что на холке и взобраться ей на спину».
Быть джигитом в станице считалось верхом совершенства . каждого молодецкого казака. Этот культ они воспринимали с младенчества, его прививали старшие.
Кавказские горцы были прекрасными наездниками, но не джигитовали. В мирное время они не выставляли в Русскую Армию конных частей. Туркменский конный дивизион в Туркестане, Дагестанский конный полк и Осетинский конный дивизион на Кавказе создавались на добровольных началах. Никто из них не имел конного спорта - джигитовки, которую имели казаки всех Войск. Всадники туземных частей называли «джигитом» смелого, лихого наездника, но не «акробата в седле», как у казаков. Можно быть отличным наездником, брать всевозможные препятствия, легко, красиво, свободно сидеть в седле и... не быть джигитом. Наездничество и джигитовка, - разные понятия!
На протяжении столетий, на западных ли рубежах, в широких южных степях или просторах Сибири, рыцарю иль дерзкому кочевнику, казачество должно было противопоставить свои методы нападения. Жизнь в обстановке постоянной опасности и напряжения всех сил выработала в казаке то, что называется джигитовкой. В смертельной схватке двух равноценных противников, когда всё решали мгновенья, увернуться вовремя от удара, от аркана, поразить врага пулей на расстоянии, «схилиться» на бок лошади от острой пики, схватить на карьере оброненное оружие, при внезапном нападении метнуться в седло испуганного коня на скаку, подхватить и увезти от противника раненого товарища, охранить или отбить в набеге табун у врага - всё это было чрезвычайно важным.
- Ф.Елисеев - вольноопределяющийся
1-го Екатеринодарского полка, 1910 г.
С появлением казачьих полков в Русской Армии установилась джигитовка - воинское соревнование с регулярной конницей в особых видах наезднического искусства. Казачья джигитовка - вершина верховой акробатики, умение владеть конем без повода, слиться с ним воедино, на полном карьере, в эффектном и опасном полете.
Казачье военное училище
На окраине города, на втором этаже длинного здания казарменного типа - голубая вывеска с крупными золотыми буквами: «Оренбургское казачье военное училище». 27 сентября 1910 года, успешно сдав экзамены, Фёдор Елисеев принят юнкером в училище. Ему предстоял трехгодичный курс наук, воинского и психологического воспитания. Молодых юнкеров в течение первых 4-х месяцев обучения не выпускали в город - «как не умевших еще отдавать воинскую честь по-юнкерски».
В Оренбургском училище была развита дружба среди юнкеров по Войскам. Кубанцы по своей численности были на втором месте после орен-буржцев, ярко выделялись внешним видом. В черкесках разных цветов с газырями, с оружием в серебре, в расшитых ноговицах и мягких чевяках - они покоряли всех хоровыми песнями, казачком и лезгинкой. Популярность юнкера-кубанца в училище определялась наездничеством, гимнастикой на снарядах, глубоким Войсковым товариществом, природным казачьим молодечеством, но отнюдь не высокими баллами в науках и зубрежкой.
В 1913 году Елисеев окончил училище взводным портупей-юнкером, с двумя золотыми жетонами за джигитовку и гимнастику. 6 августа хорунжим он выходит в 1-й Кавказский полк ККВ.
Туркестан. Генерал Самсонов
1-й Кавказский полк стоял в мирное время в Закаспии -Туркестанском военном округе. Вместе с 1-м Таманским полком, Туркменским конным дивизионом и 4-й Кубанской казачьей батареей он составлял Отдельную Закаспийскую казачью бригаду (штаб в Асхабаде).
Штаб 1-го Кавказского полка и две сотни находились в Мерве, а четыре - на Персидской и Афганской границах. Сотни стояли в маленьких оазисах в песках и горах, казаки сами строили саманные казармы и конюшни, вели сотенное хозяйство. «Офицеры, вне службы, охотились на горных козлов. У нас нельзя разобрать, когда начинается весна, потому что зимы нет» (из письма хорунжего 1-го Таманского полка Б.Абашкина сестре-мариинке в Екатеринодар). Служба скрашивалась погонями за контрабандистами, экспедициями в Персию да почетным походом через пустыню, к Хивинскому Хану.
Командовал войсками округа генерал-от-кавалерии Самсонов. Весной 1914 года хорунжему Елисееву со взводом казаков приказано быть в почетном карауле при встрече Командующего. Казаки в черных черкесках и красных бешметах парадной формы выстроены в конном строю:
- «Смирно-о... Шашки-и... вон! Ш-ш - разом прошипело 30клинков шашек, выхваченных из ножен, не нарушив спокойствия коней». По уставному ритуалу, взяв шашку «подвысь», Елисеев наметом бросился к генералу навстречу,осадил коня в шести шагах, опустив клинок шашки отвесновниз, острием к правому стремени - отрапортовал... Выслушав рапорт, генерал Самсонов «быстро подошел к моему коню с левой стороны, положил левую руку на его гриву, а правую протянул мне. Это было совершенно неожиданно и не принято в конном строю. Сжав коня шенкелями и поводом уздечки у самой передней луки седла, быстро передаю рукоять шашки в левую руку, оставляя самый клинок с правой стороны лошади, острием вниз, принимаю руку генерала, всматриваясь в его лицо...
У него коротко подстриженная черная бородка с чуть заметной сединой, острые веселые карие глаза... Опытным взглядом строевого начальника окинув взвод, он громко, ласково, произнес:
- Здравствуйте, славные Кавказцы!
Он сказал именно «здравствуйте», а не принятое начальническое «Здорово казаки». Этим он показал свою духовную близость к казакам и радость встречи с ними...
Выслушав ясный ответ казаков, Самсонов вдруг говорит мне:
- Хорунжий... возвращайтесь с казаками к себе в полк... никакого конвоя мне не надо... меня будут сопровождать текинцы».
«Гурт» текинцев, человек в 20, в поэтическом беспорядке находился позади генерала. Седобородые старики лет по 40-50, в высоких косматых папахах дивных курпеев черного, коричневого и белого цвета, на элегантных красивых жеребцах разных мастей - они стояли молча, с несколькими своими, больших размеров, зелеными мусульманскими флагами.
Огорченные, что им не удалось быть в конвое Командующего, казаки запели любимую полковую песню времен Кавказской войны:
Вдруг ударил гром из пушек,
Три дня сряду туман был,
Под завалы подступали,
Сам Круковский с нами был...
На повороте Елисеев оглянулся: «Далеко от нас маячили скачущие текинцы со своими цветными широкими флагами счастливые тем, что сопровождают «Большого Бояра» Русского Белого Царя. Я им позавидовал».
...В мае 1914-го Ф.Елисеев на Кубани -майские лагерные сборы. После состязаний и джигитовки - раздача призов по полкам и обязательный танец казачок: у черноморцев «навприсядки», у кавказцев «на носочках». В офицерском собрании не умолкали трубачи. Елисеев выступил в лезгинке с высоким, стройным сотником 2-го Черноморского полка Петром Галае-вым. Во время исполнения Галаев «выхватил из кобуры револьвер и все семь зарядов выпустил себе под ноги. Захваченный его азартом, я также выхватил свой наган, и все семь пуль выпустил в потолок. Наутро скандал. Меня вызвал Командир 2-го Кавказского льготного полка Полковник Равва и по-отечески предложил: или двое суток ареста, или же на свой счет починить железную крышу офицерского собрания, пробитую в семи местах пулями. Я предпочел заплатить, но не идти под арест».
(В 1918 году войсковой старшина Галаев, казак-осетин Терского Войска, организовал в Екатеринодаре Партизанский отряд против красных и погиб в первом же бою под ст.Энем, на подступах к городу; признан Героем Кубани).
Наутро полки двинулись по станицам. Запевало, выступив впереди строя на целый корпус коня, затянул:
Я рожде-о-он для службы Царской,
И люблю кровавый бой...,
- и высоко подняв над головой плеть, и резким движениемопустив ее вниз, был подхвачен двумя передними шеренгами:
Шашка остра, конь казачий,
Славный век наш - золотой...,
- лилось над сотнями. У церкви отслужен благодарственный молебен за благополучное окончание лагерей. Казаки- в конном строю. Полковое знамя на станичной площади у аналоя. После молебна оно торжественно вносится в церковь, где оставляется на хранение у правого клироса до следующих лагерей или мобилизации.
...1914 год, Кавказский фронт Великой войны. Федор Елисеев прошел ее от первого до последнего дня: хорунжим, затем полковым адъютантом, подъесаулом и командиром 2-ой сотни 1-го Кавказского полка. Награжден шестью боевыми орденами до ордена Св.Владимира 4-й ст. с мечами и бантом включительно (об участии казаков в Великой войне 1914-18 гг. на Кавказском фронте подробно рассказывается в книге Ф.Елисеева. О ней мы подробнее расскажем в следующем номере газеты).
...Февраль 1917 года. Революционные беспорядки в Карее, где стоял 1-й Кавказский полк. Дурман «свободы» и вседозволенности. Диктатура солдатской массы, толпы. Арест офицеров и их освобождение по постановлению полкового комитета. Боевые друзья и старшие начальники своих казаков в долгие годы Великой войны, «Они, - пишет Елисеев, -были наши родные офицеры полка, с которыми мы были так близки и которых так хорошо знали и любили. Многие казаки... стояли и мрачно, стыдливо молчали. Говорить, действительно, было не о чем»!
«Горькая чаша пития революции...»
- Казаки 1-го Кавказского полка с командиром сотни
подъесаулом Ф.Елисеевым в день войскового
праздника 5/14 октября 1917 г. Финляндия
В апреле-мае 1917 года, через всю Россию, 1-я бригада (1-й Таманский, 1-й Кавказский полки и 4-я Кубанская казачья батарея) 5-й Кавказской казачьей дивизии была отправлена на Западный фронт. Там она успешно разоружает пехотные части, не желающие сражаться. Затем полк был переброшен в Финляндию. По дороге - остановка в Пскове. Молодые подъесаулы зашли в городской сад. Толпы солдат, в наброшенных шинелях, с оторванными хлястиками, в мятых фуражках на затылках, чем-то недовольных. Елисеев с друзьями в черкесках, серебряных погонах, при кинжалах, шашках и револьверах. «Боже! Какие злые взгляды бросали солдаты на нас»!
В те дни вызвала восторг казаков речь Донского Атамана генерала Каледина, заявленная как декларация от 13-ти Казачьих Войск: «Казачество не опьянело от свободы. Оно не сойдет со своего исторического пути служения Родине с оружием в руках на полях битв...».
...«6.08.1917 г. Вильмондстранд. Конный праздник с участием 22-х офицеров и казаков, на котором было роздано 2 офицерских приза подъесаулам Елисееву и Кулабухову: золотые жетоны с надписью «за рубку и джигитовку от 1-го Кавказского полка». В тот же вечер - полковой вечер-бал с конкурсом на лучшее исполнение лезгинки. Главное внимание комиссии во главе с командиром полка обращалось на всевозможные прыжки и «па на когтях» - на пальцах ног. Некоторые казаки делали «па» на одной ноге, то есть на одном большом пальце ноги. Лучшие танцоры-урядники приняли затем участие и в бальных танцах, вызывая удивление у всех, - где они этому научились?
В ночь на 26 октября узнали, что в Петрограде - государственный переворот, гарнизонным советом солдатских депутатов получена телеграмма Ленина: «немедленно избрать начальствующих лиц во всех частях гарнизона, не считаясь с чинами, сопротивляющихся офицеров - арестовать». Казаки просили господ офицеров пожаловать в полковое собрание. Угроза солдатской расправы «над казацкими ахвицерами» стала, как никогда, реальной. «Мы, - писал Елисеев, - уже не надеялись, что казаки смогут нас отстоять перед солдатской силой».
При полном оружии, в черкесках, группой вошли офицеры в помещение. Тысячная толпа казаков, без единого солдата-представителя гарнизона, стояла полукругом. Впереди - молодецкие урядники, все Георгиевские кавалеры. «1-й Кавказский полк - смирр-но! Господин Войсковой Старшина! Полковой комитет, ввиду случившегося Государственного переворота в России и нового положения в Армии, постановил: Вас лично и всех господ офицеров, оставить на занимаемых должностях»...
Восстание в Кавказском отделе
К началу 1918 года с фронтов вернулись почти все строевые кубанские части. Лишь Кавказский кавалерийский корпус генерала Баратова держал фронт в Персии. Кубань была во власти большевиков, железнодорожные узлы -Армавир, Кавказская и Тихорецкая - заняты красными гарнизонами с военно-революционными трибуналами. Казачьи полки возвращались эшелонами с Персидского фронта в первых числах марта. На станциях арестовывали офицеров, многих расстреливали.
Связь Кавказского отдела с Войсковым Штабом прервалась. Старые казачьи полки и пластунские батальоны расформировывались новой властью. Карательные отряды, угрожая артиллерией, заставляли казаков сдать оружие, хранившееся в войсковых арсеналах, обстреливали станицы с бронепоездов (Ново-Покровскую, Архангельскую, Темижбекскую). Пробиравшихся в Екатеринодар офицеров задерживали, суд был коротким.
19 марта станицы поднялись. В Кавказской были мобилизованы 35 присяг (возрастов). Восставший стан насчитывал 7000 казаков пешими и 1000 конными. Единого командования не было. К 25 марта конный отряд в 600 шашек, под командой Ф.Елисеева был разбит шрапнельным огнем бронепоездов, пехота - броневиками. Казаки, сотнями и группами, постанично, стали покидать ряды восставших. К ночи в степи остались лишь офицеры. Посоветовавшись, со скорбью и страхом «завтрашнего дня» - распылились и они... О восстании в Кавказском отделе не знало ни Кубанское правительство, ни штаб генерала Корнилова.
Красные творили расправу в станицах, обстреливали женщин и детей совершенно невиданным для них оружием - шрапнелью. Подняты на штыки руководители восстания, расстреляны старики-хранители духовной казачьей жизни, конвойцы-урядники Императора Александра 3-го. Отца Елисеева привели к начальнику карательного отряда красных. Получив подтверждение, что он отец трех сыновей-офицеров и «отпустив его на свободу», этот мужик-портной выстрелил ему в спину, а потом добил в голову.
Елисеева разыскивают, он объявлен «вне закона». Исколесив северо-восточную Кубань, Ставрополье - узнал, что генерал Корнилов занял Екатеринодар, и веером своих войск двинулся на север Кубани. Федор Елисеев спешит в «Стан Белых войск», но стало известно, - армия Корнилова ушла в Донские степи.
Гражданская. В Корниловском конном
...В ночь на 18 сентября 1918 г. двум головным сотням полка под командованием подъесаула Елисеева приказано занять ст.Курганную, отрезав основную группу пехоты красных в ст.Михайловской Лабинского отдела. Два казака, встреченные на мажаре в степи, сообщили: «как червей их там, проклятых...».
Рассыпав сотни в лаву, Елисеев продвигался к Курганной под шрапнельным огнем бронепоезда красных. «Из станицы выступила пехота... неслась конница, прямо на наш штаб. В этот момент, генерал-майор Врангель, схватывает какой-то полк... и широкой рысью, очень уверенно, идет навстречу. Силы были равны. Врангель перешел в намет... Красные не выдержали и повернули назад».
24 октября Корниловцы и Екатеринодарцы выступили на правый берег Кубани. Елисеев с тремя сотнями, на намете, был ранен. «Кто-то очень сильно ударил меня в правое плечо, как бы палкой, и рука, с поднятой шашкой - беспомощно опустилась вниз...». За месяц с небольшим боев в Корниловском конном было убито и ранено 11 офицеров.
Елисеев быстро выздоровел. 10 ноября, по возвращению в полк, в первом же бою пулеметная очередь пронизала офицеров-Корниловцев выше седел. Что-то щелкнуло у Елисеева на груди и дернуло в поясе. Запорошило правый глаз. Оказалось, - одной пулей был пробит бинокль, а второй - разбита поясная серебряная пряжка. «Замечательное ранение, - сказал мне Бабиев тогда, улыбаясь. - Храните этот бинокль, как память». 15 ноября 1918 г. Бабиев подписывает наградной лист на Елисеева для производства в есаулы, за боевые отличия и два ранения в течение двух недель. 21 ноября, в бою за Спицевку, он вновь ранен, уже в ногу.
Елисеев выздоравливал в своей станице, как вдруг прибывает с Маныча старший брат Андрей - командир сотни 1-го Кавказского полка, тоже раненый в ногу. Елисеев передает ему свой костыль и собирается на фронт, но привозят тяжело раненым младшего брата, Георгия. У него второе «слепое» ранение, пули остались в теле (с ними он и погиб в 1920-м, в Таврии, в Корниловском полку дивизии Бабиева, на пятом ранении, 24-х летний есаул и любимец полка). Старший брат, выздоровев, передает Георгию костыль, ставший «семейным». Многие офицеры «крутили» от фронта, все это знали. «Елисеевых офицеров можно видеть в станице только «на костылях» - говорил станичный атаман.
Ф.Елисеев вновь на фронте. Корниловский полк был вакантным, не имеющим законного командира. 2-го февраля 1919 г. Бабиев назначает Елисеева командующим полком, в чине есаула. Бои на Маныче, в Астраханских степях. Федор Елисеев изредка заглядывал в родной 1-й Кавказский полк дивизии Бабиева, стоявший по соседству. «В полку был наш старший брат Андрей, сотник, и еще 2-3 старых Кавказца, подъесаулы В.Н.Кулабухов и И.И.Храмов. Поговорить было о чем...
- Почему Есаул Елисеев не первопоходник, а командует нашим Корниловским полком? - обратились к Походному Атаману Генералу Науменко в Екатеринодаре два Есаула полка, первопоходники, старше меня по выпуску из военного училища, но...с занятием Екатеринодара, устроившиеся там, в тылу.
- Поезжайте на фронт! И как старшие в чине - Вы примете полк! - разумно ответил Генерал Науменко».
Вся Кубань не могла пойти в Ледяной поход. Пошли те, кто был в то время на службе в Екатеринодаре, в ближайших станицах или по пути следования Добровольческой Армии. Занимая узловые железнодорожные станции - Армавир, Кавказскую, Тихорецкую - красные полностью отрезали от Екатеринодара Баталпашинский и Лабинский отделы, часть Кавказского, Майкопского, Ейского и Таманского отделов. Доблестные Кубанские генералы - Шкуро, Бабиев, Фостиков, Топорков, Маневский, Павличенко, Со-ломахин - не были в 1-м Кубанском походе.
12.04.1919 г., одним и тем же приказом по ККВ, Елисеев был произведен в чин войскового старшины «за выслугу лет на фронте» и в полковники - вновь, за боевые отличия.
Командир Лабинцев. Капитуляция армии
...6 февраля 1920 года Елисеев назначен командиром 1-го Лабинского полка, самого многочисленного и стойкого в корпусе. В полку было достаточно офицеров, 550 строевых казаков, 8 пулеметов.
Корпус Науменко отрезан от Екатеринодара. 20 февраля приказом по корпусу Елисеев назначается командующим 2-й Кубанской дивизии, оставаясь и командиром 1-го Лабинского полка. В одной из сокрушительных атак, хор трубачей 1-го Лабинского полка, умышленно оставленный на пригорке, грянул воинственный аллюр «карьер», помогая полкам. Пулеметы на тачанках, настигнутых казаками, немилосердно строчили по своим - конные казаки стояли возле них с револьверами в руках и угрожающе приказывали красным пулеметчикам «лучше целиться».
В этой атаке Лабинцы потеряли четвертую часть казаков и конского состава. После боя начальник штаба дивизии, 65-летний генерал барон Арпсгофен благодарил своего начальника, полковника Елисеева за то, что ему довелось «хоть раз в жизни ощутить так близко «запах смерти» в настоящей конной атаке, в которой - душа уходит в пятки...».
28 февраля генерал Науменко объявил двум начальникам дивизий, восьми командирам полков и командирам батарей: «Господа! Мы идем в Грузию, где Кубанская Армия будет реорганизована. Казаки вольны идти с командным составом или оставаться в станицах. Притеснений им ни в чем не чинить».
С севера наседали красные. 1-й Лабинский полк, как самый сильный в дивизии, был выслан в степь, охранять переправу корпуса на левый берег Кубани. Елисеев был в полку. Переправились через Кубань, Лабу, под шрапнельным огнем, казаки вновь проливали кровь. Получено запоздалое распоряжение генерала Деникина: «2-му Кубанскому корпусу следовать на Таманский полуостров...». Генерал Науменко прочитал его начальникам дивизий и нашел, что оно не выполнимо. Решено отходить на Туапсе.
Гойтсхий перевал, последняя пядь Кубанской земли. Весь день проходили донцы корпуса Мамантова: 18 тысяч казаков на рослых конях шли к Туапсе грузиться на пароходы в Крым. Мокрые, голодные Лабинцы с завистью смотрели им вслед. 1-й Лабинский полк ночевал в снегу на перевале, участвовал еще в нескольких боях с красными и зелеными. 26 марта полковник Елисеев вновь принял дивизию по приказанию генерала Науменко. Отступали к Сочи. Наступили тяжелые и голодные дни в горах, среди десятков тысяч беженцев, донцов и калмыков. Съедено и опустошено все по дороге. Тысячи павших казачьих лошадей и калмыцкого скота устилали путь к морю - эпидемия. Шашками вырубались целые аллеи южных декоративных деревьев. Все катилось вниз, толкаемое безжалостным чувством голода...
Слиты 2-я и 3-я Кубанские казачьи дивизии, командование принял Бабиев, Елисеев вернулся в полк. Заговорили о новом движении на Кубань, но... генералы Улагай, Шкуро, Бабиев, Науменко и Муравьев отозваны в Крым, к Врангелю. Полковник Елисеев вызван в штаб дивизии. Прощаясь, Бабиев «мрачно, глухо, коротко бросил мне: - Прими дивизию...».
2-ю Кубанскую казачью дивизию тогда составляли: 1-й, 2-й Лабинские и Сводно- Кубанский полки, Запорожский дивизион - 2 сотни, 2-я и 5-я Кубанские батареи. Присоединился к дивизии и Атаманский конный полк. В 1-й Лабинский влился Запасной полк полковника Жукова, и он насчитывал 1500 шашек. 2-й Лабинский полк - 1200 шашек.
Вместе с Елисеевым в дивизии была и его 17-летняя сестра Надюша. В черкеске, всегда впереди казаков с ним - ее считали младшим братом полковника. Ждали пароходов, чтобы уйти в Крым или в Грузию, как говорил генерал Науменко, "к черту на рога" - но не сдаться красным. Полки и дивизии 2-го Кубанского корпуса, оставленные под командованием молодых штаб-офицеров, без патронов и хлеба, без фуража и денег перешли на «подножный корм» в буквальном смысле этих слов. Крым и Ставка молчали.
Теплый южный день 25 апреля 1920 года, яркая лазурь моря. Напрасно всматривались казаки в морскую даль, пытаясь найти что-то на горизонте - дымок парохода, парус рыбачьей лодки. Все умерло вокруг, и никому до них не было дела. И двинулись кубанские полки назад к Сочи и Адлеру, к капитуляции. 34 тысячи, почти все конные. С побережья, эшелонами, под конвоем красных, все были отправлены в Екатеринодар. Так закончилась для Елисеева гражданская война.
Плен и побег
В Екатеринодаре казаков распустили по домам, офицеров технических войск назначили в Красную Армию, остальных - проверяли в ЧК и куда-то высылали. Немногих определили инструкторами в красное кавалерийское училище, помещавшееся в здании Мариинского Института.
В августе 1920-го, во время десанта генерала Улагая на Кубань и наступления с гор частей генерала Фостикова, всем офицерам, военным чиновникам и юнкерам было приказано явиться для регистрации. Одних, как, например, последнего командира Корниловского конного полка войскового старшину Безладнова - расстреляли. Остальных немедленно оцепили войска ЧК, погрузили в эшелоны и отправили на север (в Архангельскую губернию), в Москву и на Урал.
Елисеев попал вначале в Кострому. Оттуда кубанских штаб-офицеров препроводили в Москву, затем в Екатеринбург. Офицеров, кубанцев и донцов, с колчаковцами -500 человек. Кавказцы, Лабинцы и Корниловцы держались вместе. Бывшее Епархиальное училище приспособили для заключенных офицеров. Тюремный режим, холод, голод и - песни.
Хор организовали еще в Москве, в Бутырской тюрьме, два брата Замула - офицеры 4-го Кубанского пластунского батальона. Старший брат окончил консерваторию. «Впервые я услышал этот хор в Астраханских казармах, куда была переведена группа Кубанских офицеров из Бутырки с генералами Абашкиным и Косиновым. Войсковой старшина Горбачев...знаток и любитель хорового пения, предложил мне войти в хор. Я согласился. После вечерней переклички мы тихо запевали что-нибудь из песен Черноморских казаков. На это пение подходили Колчаковцы, дивный баритон сотник Иодковский, из штаба генерала Улагая, оба брата Замулы».
В эти же дни через Екатеринбург проследовали три эшелона с казачьими офицерами в младших чинах и урядниками с Кубани. Их ссылали на соляные копи, за Урал.
В мае 1921 г., достав удостоверение студента лесного факультета Уральского университета, Елисеев едет «на практику» в Петрозаводск, Олонецкой губернии, ближайшей к Финляндии. После тщательной подготовки он перешел финскую границу и оказался... в тюрьме. На допросах финны с удивлением услышали от Елисеева, что в 1919 году он был командиром Корниловского конного полка, просили подробно рассказать его о Белой Борьбе на юге России. 30 августа он стал свободен. Началась новая жизнь.
Эмиграция
В Финляндии Елисеев встречает молодых кубанских казаков, мобилизованных красными в Кронштадт, в пехоту, и после восстания 1921 г. отошедших сюда с гарнизоном крепости. Казаки работали на лесопилке, сформировали Кубанскую станицу. Федор Елисеев был избран атаманом. За активное сотрудничество в органе Атаманов и Правительств Дона, Кубани и Терека - журнале «Казачьи Думы», Донской Атаман генерал Богаевский выхлопотал от французского правительства 50 виз. В 1924 года, через Гельсингфорс, Елисеев с казаками отбыл во Францию.
- 1947 год, выступления в Цюрихе (Швейцария).
Вверху -Ф.Елисеев, рубка лозы "налево".
Внизу - через горящий барьер 
-
Главные наездники Кубанской группы
казак Кривчун, полковник Елисеев,
войск.старшина Крикливый
в гурийских костюмах.
Юго-Вост.Азия,30-е годы
...В январе 1934 г. начинается «кругосветное» турне Ф.Елисеева с казаками. Из Генуи, через Средиземное море пароход вошел в Суэцкий канал, затем Аравийское море и Бомбей - врата Индии. Пересекли всю Индию, и из Калькутты, морем, кубанские казаки оказались на экваторе. Малайзия, Сингапур, о-ва Ява и Борнео. Остров Ява – страна вулканов. «Вечно дымящие - 30 действующих и до 70 потухших - как бы усиливают осознание твоей человеческой ничтожности...И показалось мне, что - если вспыхнут вулканы, - погибнем мы здесь, казаки-джигиты, и никто никогда на Кубани не узнает об этом ...И здесь, на Яве - я стал писать свои Воспоминания».
В сентябре цирк морем перебрасывается в Гонконг. Путь длится 10 дней, мимо острова Борнео. В Гонконге жили забайкальские казаки, через них связались с Атаманом Семеновым, с которым Федор Елисеев учился в Оренбургском казачьем училище. Далее - Индокитай. Рождество встречали в Сайгоне, обливаясь потом.
Полтора месяца работали джигиты в Бангкоке, в изнуряющей влажной жаре, конной рекламой изъездили весь город. Выступления проходили непрерывной цепочкой одного номера за другим, кони были «в мыле», а наездники - «словно выкупаны в воде от пота».
- Полковник Ф.Елисеев
Бреслау(Германия),1926 г.
В апреле 1935 г. цирк погрузился на пароход и двинулся в Шанхай. Там находилась большая русская колония и Казачий Союз Сибирских Войск, с которым Елисеев переписывался. В него входили станицы: Оренбургская им.Атамана Дутова, Забайкальская, Сибирская, Енисейская и Сводно-Донская, состоящая из Донцов и Кубанцев. Имелся православный собор, несколько церквей, офицерский клуб и четыре манежа для обучения верховой езде.
В доме Союза стояла выточенная из дерева, в полтора роста человека могучая фигура Атамана Ермака Тимофеевича «со строгим взором, с палицею в левой руке и с булавою, как оружием, в правой опущенной руке». Над Правлением Союза, как совещательный орган, стоял Совет Старшин. В него входили все казачьи генералы и старые полковники, имевшие большой жизненный опыт. К старшим казаки обращались по чинам, добавляя слово «брат». Так называли они и Елисеева - «брат-полковник».
Появление конных казаков на улицах Шанхая произвело сенсацию. Черкеску здесь мало кто видел. Каждый день, кроме выступлений - положенный час для рекламы на улицах города, верхом. И так -70 дней. Турне продолжилось в октябре месяце, в Бирме, откуда, через Бенгальский залив - вновь в Индию.
Казачий номер - лезгинка и выскакивающие с гиком наездники для джигитовки, как заключительный после всех артистических выступлений в цирке, ценился очень высоко. «Изрезав Индию вдоль и поперек», в 1936-1939 гг. джигиты вновь совершили турне по странам и островам Юго-Восточной Азии. Сыну Елисеева, Георгию, исполнилось 6 лет - в цирке он впервые сел на коня, в седло своего отца.
8 марта 1938 г. вышел приказ генерала Науменко «о назначении полковника Елисеева представителем Кубанского Атамана на Дальнем Востоке... для установления и поддержания связи с возглавителем Российской Дальневосточной эмиграции Атаманом Семеновым». В сентябре 1939 г. на о.Суматра Елисеева застала 2-я Мировая война.
Третья война. Иностранный Легион
Из декрета французского правительства от июля 1939 г.: «В случае войны, все офицеры армий союзных стран по войне 1914-18 гг. имеют право поступить на время войны в колониальные войска и в Иностранный Легион французской армии». Елисеев был назначен в 5-й полк Иностранного Легиона, расквартированный на севере Индокитая, в Тонкине.
...В начале марта 1945 г., ночью японцы одновременно атаковали все гарнизоны французских войск с тяжелыми потерями для последних, разоружили их и заключили в лагеря. Полк Иностранного Легиона, где служил Ф.Елисеев, ускользнул от противника и отступил в Китай, к маршалу Чан-Кай-Ши. Три недели шли по джунглям, часто без троп, преследуемые японцами, и скоро оказались у китайской границы. Лейтенант Елисеев с 15-ю легионерами и двумя ручными пулеметами прикрывал отход на перевале. Затем снялся с позиций и следовал за батальоном. Японцы обстреливали их из минометов. Елисеев с тремя легионерами вынесли из боя тяжело раненого шеф-капрала Колерского, поляка. Тот умер на второй день, истекая кровью. Все четверо обессилили в джунглях. Елисеев, отходя последним, был ранен, легионеры его уже не видели.
«Выписка из приказа от 9.04.1945 года: генерал Сабаттье, Командующий Французскими войсками в Китае - награждает Военным Крестом 2-й степени с золотой звездой на ленте, Елисеева Феодора, лейтенанта 5-го пех. полка Иностранного Легиона Французской армии.
Офицер... исключительного хладнокровия, своим спокойствием и презрением к опасности вызывал восхищение среди подчиненных во время ежедневных боев... Тяжело контуженный 2-го апреля 1945 года, он командовал взводом легионеров в арьергарде, прикрывая отход батальона под жестким и близким огнем противника. Числить без вести пропавшим».
Далее был шестимесячный плен в Ханое, капитуляция Японии, освобождение и возвращение морем в метрополию. В конце ноября 1946 года, после 13 лет разлуки, Елисеев в Париже.
В апреле 1949 года, получив визу, Ф.Елисеев с семьей переселяется в Америку, в Нью-Йорк. Начиная с 1955 года, не имея достаточных средств на издание, сокращенно, он печатает ротаторным способом свои брошюры, и рассылает по подписке. Они расходятся полностью. Старики в богадельнях получают брошюры бесплатно.
Ф.И.Елисеев описывал лишь то, чему сам был живой свидетель, «что глаза видели»: бои и походы, картины военной жизни казачьих полков и дивизий, в которых служил и воевал. "Для Войсковой Истории», - говорил он, - «важен каждый штрих современника". В 50-70-х годах, в Нью-Йорке, Ф.Елисеев выпускает все основные свои работы. Всего было издано на ротаторе более 90 брошюр в 2500 страниц, объединенных тематически общими названиями.
Федор Иванович умер в 1987 году, в Нью-Йорке, на 95-м году жизни. Говорили, в 90 лет он ещё танцевал лезгинку.
Удивительная судьба удивительного человека. Тысячи имен офицеров и казаков, лично ему известных, сохранил Елисеев в своих работах. Он сделал это просто и трогательно - и оставил потомкам и для истории.
Может быть, кто-то найдет среди них своих дедов и прадедов, и его пронзит их необъяснимое присутствие с нами.